Среди абхазов еще в начале XX столетия широкое распространение имел обычай аталычества, т. е. отдачи детей на воспитание в чужие семьи. Обыкновенно детей высших сословий отдавали на воспитание в семьи низших сословий; крестьяне также отдавали, хотя и редко, своих детей на воспитание в другие крестьянские же семьи. В этом отношении дело обстояло приблизительно так: «Отец (князь или дворянин) считает предосудительным держать при себе своих детей, так что, если ему только позволяют это средства, он всегда старается сыновей, равно как и дочерей отдавать на воспитание в чужие руки.
«Обычай этот существует преимущественно у князей и дворян, а из простых крестьян у тех, кто имеет большие средства, так как отдача детей на воспитание, равно как и усыновление их, сопряжены с большими расходами. Обычай требует, чтобы, как лицо, отдающее ребенка на воспитание, так и вскормивший его воспитатель обменялись ценными подарками. Обычай отдавать детей на воспитание вызывается вовсе не какими-нибудь корыстными или вообще мелко-практического свойства соображениями, а возник еще в давние времена, вследствие желания установить более тесную связь между различными фамилиями. Вообще, лицо, взявшее ребенка на воспитание, относится к нему как бы к собственному сыну, - окружая его не меньшей заботливостью, чем родной отец или мать». «Молочное родство у абхазцев, считается отнюдь не менее важным, чем кровное. Лицо из фамилии, которая находится в молочном родстве с другою фамилией, не имеет права вступать в брак с кем бы то ни было из членов этой последней фамилии – хотя бы то были отдаленные родственники».
Непременным условием для установления между фамилиями аталыческих связей являлся факт отсутствия генетической близости между аталыком и воспитанником. Тем не менее, в этнологии абхазов отмечаются немногочисленные факты родства по аталычеству представителей одной и той же фамилии. Таким случаем можно считать то, что князь Георгий Чачба (сын последнего абхазского владетеля Хамудбея), воспитывался в Абжуйской Абхазии у тамошней отрасли фамилии Чачба, с которой у владетельных Чачба была давняя вражда. Супруга Хамудбея (Михаила), мегрельская княжна Александра Дадиани по этому поводу писала: «... а детей моих, по обычаю края, отнимают у меня тотчас после рождения и отдают чужим людям для кормления грудью и для воспитания».
В этнологии абхазов отмечается факт использования аталычества как средства урегулирования межфамильных и внутрифамильных распрей. Так, например, по материалам Ш.Д. Инал-ипа, в среде фамилии Маршан произошел конфликт между двумя ветвями: дальцев и джгердинцев. Причем представитель джгердинских Маршанов, Алоу, сын Састангаза Маршан, никак не смог примириться с влиянием своих дальских сородичей. Вскоре, во избежание дальнейшего осложнения конфликта, Састангаз Маршан был вынужден прибегнуть к воспитанию Алмахсита Маршан, своего опасного дальского сородича
В случае ослабления аталыческих связей представители сторон старались возобновить родство по аталычеству, повторно воспитав кого-нибудь из той же родственной группы. Так, воспитывая представителей одной и той же родовой группы, некоторые абхазские фамилии становились родственниками, связанными по аталычеству на протяжении жизни большого числа поколений. Так, например, вековыми узами аталычества связаны Ачба и Ахуба, Маршани и Адзынба, Лакрба и Тванба, Чачба и Квициниа.
