Говоря о последствиях августовской войны в Южной Осетии, политики, эксперты и журналисты затрагивают множество тем. Возникновение новых реалий на Южном Кавказе, усиление позиций России в качестве мировой державы, - что только не обсуждается в различных аналитических передачах и на круглых столах. Вот только все эти разговоры никак не затрагивают судьбы десятков тысяч людей - и грузин, и осетин - которые стали заложниками амбиций политиков.
Одним из наиболее сильно пострадавших из-за оттока населения стал Ленингорский район Южной Осетии. На протяжении двадцати лет он фактически был разделен между РЮО и Грузией. И только после августовских событий 2008 года полностью оказался под юрисдикцией Цхинвала. Правда, представители официального Тбилиси упорно стараются переиначить название региона на свой манер и называют его исключительно "Ахалгори". Но нет сомнений в том, что и этот искусственный топоним в конце концов окажется на свалке истории - рядом с такими изобретениями грузинских географов, как "Самачабло" и "Цхинвальский регион".
Сейчас режим Саакашвили старательно пытается нацепить на себя маску миротворца. Из Тбилиси звучат громогласные заявления о необходимости возвращения беженцев в Ленингорский район и другие области Южной Осетии. Естественно, этот вопрос Грузия поднимает только при условии распространения собственного суверенитета на эту территорию - хотя имеет на нее примерно столько же прав, как на любой регион Армении или Азербайджана. В Тбилиси понимают эту данность. И всё равно продолжают использовать в своих интересах судьбы людей, покинувших Южную Осетию.
Кстати, Цхинвал не чинит никаких препон к возвращению беженцев в тот же Ленингорский район. Право вернуться имеет каждый, кто имел частную собственность на территории республики до 1989 года и при этом не числится в розыске за совершение каких-либо преступлений. "Возвращенцам" даже необязательно принимать югоосетинское гражданство и получать паспорт республики, если они готовы к определенным ограничениям своего участия в общественной и политической жизни страны.
О подобном отношении к беженцам говорил и президент Южной Осетии Эдуард Кокойты. По его словам, республика готова принять граждан РЮО, уехавших из страны, и не только грузинской национальности. "Мы готовы решить этот вопрос и во время Женевских дискуссий, готовы вернуть всех беженцев в Ленингорский район", - сказал он на пресс-конференции в Москве. И подчеркнул, что в формате международных переговоров по ситуации в Южной Осетии - в той же Женеве, к примеру - необходимо поднимать вопрос о вынужденно перемещенных лицах осетинской национальности.
"Более 100 тысяч осетинских беженцев находятся на территории РФ. Почему-то об их судьбах во время Женевских дискуссий никто не говорит. А кто будет заниматься проблемами осетинских беженцев? С 1989 года было сожжено 117 осетинских сел, некоторые из них - по два раза", - отметил президент Южной Осетии.
В любом случае, Кокойты уверен, что всем сторонам, заинтересованным в нормальном развитии событий на Южном Кавказе, необходимо стремиться к тому, чтобы стабилизировать ситуацию с вынужденно перемещенными лицами. "Возвращение беженцев будет способствовать восстановлению доверия", - отметил Кокойты.
Югоосетинские власти неоднократно призывали не применять понятие "беженец" к лицам, уехавшим с территории РЮО перед вторжением в республику грузинских войск в августе 2008 года. Ведь тот факт, что значительная часть грузинского населения Южной Осетии была заранее предупреждена о начале агрессии режима Саакашвили против РЮО, не оспаривается никем. И именно этот факт, а не нагнетаемая Тбилиси межэтническая истерия, является причиной некоторого негативного отношения югоосетинского населения к своим грузинским соседям. Впрочем, и оно не перерастает в какие-либо столкновения между представителями двух народов. Слишком долго они жили рядом, и их тесные связи не разрушить никакими провокациями.
