Впрочем, не стоит особо радоваться. В том интервью, где Арешидзе сказал о необходимости признания Абхазии, он наговорил кучу других, совершенно неадекватных вещей. Как и значительную часть грузинского экспертного сообщества, его обуяла жажда осуществить миссию по "спасению абхазов" от демографической катастрофы, которая им угрожает ввиду близости и влияния России.
Вопросы демографии рассмотрим позже, а пока пофантазируем на тему признания Грузией абхазской независимости. Конечно, это чистая теория. На практике пойти по пути признания независимости Абхазии не решится ни один грузинский политик, каким бы адекватным он ни был. Тем более, адекватных политиков там немного.
Однако, признание со стороны Грузии независимости Абхазии - это единственный возможный выход из тупика, в котором находятся взаимоотношения двух стран. У официального Тбилиси существует несколько подходов к урегулированию конфликта, но ни один из них не реалистичен. Первый подход сформулирован нынешними властями и основывается на том, что не было никакого грузино-абхазского конфликта, а был конфликт с Россией. Абхазия считается «оккупированной» Россией территорией. Таким образом, диалог с абхазской стороной не имеет смысла, а урегулирование возможно только после ослабления России и ее ухода с кавказской арены. Эта концепция не имеет никакого отношения к реальности, это пропаганда, направленная в адрес международного общественного мнения. Тем не менее, это отношение к конфликту весьма распространено. Много умных людей сидят в Тбилиси и, как они это называют, "стратегически выжидают" ослабления России.
Есть другой, более либеральный подход. Этот подход признает сам факт наличия грузино-абхазского конфликта, но считает, что инспирированы разногласия все равно внешними силами, то есть Россией. И, опять-таки, надо дождаться ослабления северного соседа, чтобы начать диалог с "братьями-абхазами".
Есть много других взглядов на грузино-абхазский конфликт, более или менее приближенных к реальности. Но все они страдают общими недостатками. Во-первых, грузины не готовы не просто признать, а принять реальность и обратить внимание на то, что Абхазия уже почти двадцать лет живет вне связи с Грузией. И надо сказать, что такая модель развития абхазское общество вполне устраивает. Во-вторых, все грузинские модели урегулирования основываются на неизбежности восстановления границ страны на момент распада СССР. А это уже вообще никакого отношения к реальности не имеет.
А реальность заключается в том, что именно Грузия заинтересована в восстановлении связей с Абхазией. Грузино-абхазский конфликт не урегулирован, и это приносит массу неудобств, но как мы уже сказали, модель развития вне Сакартвело сама по себе вполне устраивает абхазов. Этнические абхазы воспринимают грузин как исторических конкурентов на одной площадке, потому что грузинское общество сформулировало тезис "Абхазия - это Грузия". Вытеснив грузинский мир за пределы своей страны, абхазское общество очень хочет не пустить его вновь, рассматривая это как самую главную угрозу своему государственному проекту.
Поэтому настоящее примирение между двумя обществами возможно только тогда, когда грузины убедят абхазов в том, что не претендуют на их пространство. Признание независимости Абхазии - лучший шаг, который может для этого сделать Грузия.
Пойдя на признание, Грузия могла бы добиться очень существенных для себя политических выгод. Во-первых, это было бы символом урегулирования давнего конфликта, во-вторых, у Сакартвело появился бы реальный шанс восстановить в какой-то степени свое политическое влияние в Абхазии и усилить его за счет грузинской общины, живущей в Гальском районе.
И, в-третьих, можно было бы создать совершенно другую реальность в регионе, где будут нормальные границы, цивилизованные экономические отношения и открытый внешний мир.
К сожалению, все это лишь теория, потому что на практике у Грузии совсем другие планы. В случае признания, какими бы хорошими после этого не были отношения, Тбилиси открывает Сухуму ворота во внешний мир. А это ставит крест даже на гипотетическом шансе вернуть контроль над республикой.
Поэтому путь, который избрали для себя грузины, это ожидание. Грузия не рассматривает никакой другой возможности урегулирования конфликта, только ликвидацию абхазской государственности. Сейчас это сделать невозможно. Между грузинами и абхазами - российские войска. Грузины надеются, что шанс появится у них в случае теоретически возможного ослабления России. Но время работает против Грузии. Почему-то никто в грузинском экспертном сообществе не предусматривает вероятности, что события будут развиваться не в их пользу, как это уже и было в 2008 году. Россия может усилить свое влияние, а вот Грузия вполне может ослабнуть, в том числе, под воздействием внешних сил, и рискует быть вновь ввергнутой в хаос.
Признание Грузией абхазской независимости удовлетворило бы где-то треть грузинских амбиций - были бы восстановлены связи, перестала бы культивироваться вражда, появились бы общие проекты. Но в Грузии так не хотят, там хотят получить все и сразу. Поэтому не получат ничего.
Между прочим, в самой Абхазии есть разные мнения по поводу гипотетического признания со стороны Грузии. Именно воссоздание связей, усиление политического влияния и расширение присутствия грузинского этнического компонента у многих вызывает тревогу. По мнению абхазской стороны, плюсы, которые может нести признание со стороны Грузии, будут нивелироваться минусами, среди которых вероятное возвращение к довоенной демографической картине, когда этнических грузин было больше, чем абхазов. Это, кстати, к вопросу о том, чьей демографической экспансии боятся абхазы.
У Грузии за минувшие двадцать лет было несколько шансов изменить тупиковый для нее ход развития грузино-абхазского конфликта. Все эти шансы упущены. С первых же дней после окончания войны в 1993 году Тбилиси избрал тактику, которой следует и сегодня. С одной стороны, это дипломатический нажим, с другой, подготовка к новой войне. Изменились лишь подходы. Если Эдуард Шеварднадзе предпочитал закулисные переговоры с российскими чиновниками, чтобы те помогли давить на Абхазию, то Саакашвили предпочитает шумные пиар-проекты. Шеварднадзе, имеющий имидж опытного дипломата, пытался выиграть битву на бумаге, Саакашвили понимает, что это невозможно, и готовит армию.Отношение грузинского общества к конфликту с Абхазией не изменилось, и это не сулит ничего хорошего ни самим грузинам и абхазам, ни региону в целом.
