Сергей Шамба не согласен с принятой и в самой Абхазии, и в экспертном сообществе установкой, что Анкваб "жесткий и авторитарный", а он "мягкий и демократичный". Шамба напомнил о том, что стоял у истоков национально-освободительной войны, и в дальнейшем, всегда играл важную роль в развитии страны. Что ж, с этим нельзя не согласиться, но и по нашему мнению, "демократичность-авторитарность", это главный раздел между этими политиками.
С точки зрения журналиста премьер-министр Абхазии, это открытый и понятный политик. У Шамба нет своего корреспондентского пула, которому он доступен. Его мобильный известен всем, кто хотя бы изредка интересуется его комментариями. Шамба, в последние полтора года глава правительства, а до тех пор в течение многих лет - глава министерства иностранных дел, один из тех, кто выступал за максимальную открытость для прессы. Даже не стоит говорить о том, что внешнеполитическое ведомство республики и его команда, которую и создавал Сергей Миронович, были «домом с открытыми дверями», где всегда можно было встретить иностранных журналистов, политологов и западных дипломатов. Последние часто только там и могли получить полноценную информацию о состоянии дел в Абхазии.
Министерство иностранных дел занимает в одном из корпусов правительства Абхазии только один пролет, всего, может быть, десять кабинетов. Если вы туда заглянете, то обнаружите массу молодых людей, чаще всего в возрасте до 30 лет. Многие из них начальники отделов, и вообще как бы важные чиновники. Но имидж Абхазии, как современной и демократической страны создавали именно они. Кстати, и Максим Гвинджия, нынешний министр иностранных дел, вышел именно из этой, если так можно выразиться, тусовки. Ему всего 35 лет, он в Абхазии известен еще и как светский персонаж. Но когда Гвинджия приезжает в какую-нибудь далекую страну в Южной Америке, его обаяние играет решающую роль в налаживании контактов.
Молодая, креативная команда, которая живет в XXI веке и знает много языков, и есть, скорее всего, одно из важных достижений Сергея Шамба, как главы министерства иностранных дел.
Когда Шамба перешел в другой корпус правительства и сел в кабинет премьер-министра, многие журналисты ожидали, что известные им постулаты свободы в МИДе, автоматически перекочуют и туда.
Напомним, что до Сергея Шамба кабинет главы правительства занимал Александр Анкваб, перешедший после победы Сергея Багапша на последних выборах в кабинет вице-президента.
Прежде, чем установить свой компьютер в этом кабинете, он сделал в нем капитальный ремонт.
Анкваб исполнял обязанности премьер-министра почти пять лет и это было время, когда работа правительства была почти закрыта. Это его и политический и человеческий почерк. Когда-то самый молодой полковник в системе МВД СССР, пробывший девять лет на посту начальника штаба МВД Грузии, Анкваб никак не мог усвоить стандарты работы, принятые в открытой политической системе.
В свою очередь Шамба, десять лет до этого ездивший по переговорам в Женеве, Москве, Тбилиси, Вашингтоне и Брюсселе, отлично знал, как заполучить доверие СМИ и международного общественного мнения.
Все ожидали, что работа кабинета министров станет открытой. Нельзя сказать, что этого совсем не произошло, однако на заседания правительства журналистов негосударственных СМИ так и не пустили. Сергей Шамба, хорошо знавший дипломатическую службу, выяснил для себя, что реальная экономика, которая обсуждается на встречах в правительстве, может вызвать куда больший резонанс, чем успехи страны в международном признании.
Александр Анкваб может похвастаться той же биографией, что и Шамба. Он был у истоков национально-освободительной борьбы. И в его биографии даже был эпизод, когда он с группой сторонников выгнал из кабинета министра внутренних дел Абхазии Гиви Ломинадзе, заняв его кресло.
Анкваб значительно более харизматичная фигура, нежели Шамба. И видимо поэтому его пути разошлись с основателем абхазского государства Владиславом Ардзинба. Он стал политическим эмигрантом и занялся охранным бизнесом в Москве.
Абхазия, 1999 год. Столкновения на границе с грузинскими формированиями происходят все еще довольно регулярно. Страна живет на военном положении. И в это время в республике появляется первое оппозиционное политическое движение "Айтайра"(Возрождение). Это движение создал Анкваб в то время, когда слово "оппозиция" было ругательством. Абхазское общество считало, что единственным шансом противостоять постоянной грузинской военной угрозе, была безмерная мобилизация и единство. Соответственно, оппозиционеры выступали как «враги народа». Но Анквабу удалось объединить в рядах «Айтайра» политиков с очень хорошей репутацией и превратить движение в общенациональную силу.
В центре Сухума у "Возрождения" был офис в одноэтажном доме старой постройки. В этом офисе было всего два компьютера - у редактора партийной газеты и у секретаря - естественно, без доступа к Интернету. Но здесь собирались культовые фигуры абхазской политики, которых очень трудно было назвать предателями.
Сам Анкваб в Сухуме тогда появлялся редко. Кстати, одним из несомненных преимуществ абхазской политической системы, по сравнению, например, с грузинской было то, что политические беженцы, как Анкваб, могли свободно приезжать в страну, не опасаясь уголовного преследования.
Редкие визиты Анкваба были подобны грому молнии. Офис немедленно приводился в идеальный порядок, а сотрудники выстраивались по стойке смирно. Появляясь в «Айтайра», Анкваб особо пристально оглядывал всех новых сотрудников. Встретив нового офисного водителя, вместо «здравствуй», он задал вопрос - "где сидел"? - мгновенно уловив, что водитель имеет судимость.
Работа оппозиционного движения "Возрождение" между тем была лишена излишней харизмы. Проводились опросы, работа с регионами, то есть, текучка. Однако на высшем уровне Анкваб в тихой, кабинетной обстановке нарабатывал для себя очки.
Что бы там ни говорили, а к моменту избрания Багапша, рейтинг Анкваба был как никогда высок. Он был слишком явным фаворитом выборов, чтобы тогдашняя власть допустила его до участия в них. Его срезали на этапе экзамена по абхазскому языку, обязательного для кандидатов в президенты. Анкваб отлично знает родной язык, но отказался участвовать в экзамене, считая это унижением. Он понимал, что до выборов его в любом случае не допустят.
Оказавшись в команде Багапша, Анкваб привнес голоса как минимум двух западных регионов страны - Гагрского и Гудаутского, и это решило исход голосования.
Итак, как мы видим, Сергей Шамба и Александр Анкваб, действительно, политики совершенно разной судьбы и имеют совершенно разные характеры. Мы не знаем удастся ли им договориться об общей избирательной кампании теперь, когда ушел из жизни Сергей Багапш. Бывший президент Абхазии был признанным мастером компромисса, который умел находить общее там, где его не может быть. Теперь, когда лидеры абхазского политического поля остались сами по себе, договориться им будет намного труднее. Тем более, что каждый из них, уже много лет мечтает возглавить Абхазию.
