Незаконная продажа земель местными чиновниками лишает жителей Дагестана их сельскохозяйственных наделов, а соответственно - рабочих мест. Это приводит к многочисленным конфликтам. Такой вывод можно сделать, изучая протестные настроения во многих муниципальных образованиях Дагестана.
В Дагестане наблюдается процесс массового оттока трудовых ресурсов. Однако власти не особо озабочены этой ситуацией. В миграции они видят ключ к решению проблемы перенаселения. Чиновники не раз говорили об избытках трудовых ресурсов, о необходимости реализации программ по переселению людей в малонаселенные регионы России.
Между тем многие села и аулы Дагестана уже давно опустели. В некоторых живут только старики и дети. Все трудоспособное население уехало на заработки. Причем уезжают квалифицированные специалисты. Оставшись без дешевых кадров, республика рискует потерять свое конкурентное преимущество.
Казалось бы, есть в республике производственные силы - специалисты, средство производства - земля, и инвесторы - дагестанская элита. Что мешает индустриализовать сельское хозяйство и поставлять в другие российские регионы редкие натуральные фрукты и продукты их переработки - компоты, соки? Проблема в том, что не определен статус земли, не известно, чья она. Хотя негласно все знают, кому де-факто принадлежат земли, новые землевладельцы не афишируют себя по определенным причинам.
Во-первых, земли приобретаются нелегально и незаконно. Руководители хозяйств или местные главы сел и городов распродают земли или распределяют их между своими родственниками. А большинство бывших колхозников, работавших там не одно десятилетие, остаются ни с чем. Во-вторых, земли используются неэффективно и не по назначению. В-третьих, землевладельцы не хотят платить налоги.
Читайте также: Дагестан дает дорогу ваххабизму
Богатые дагестанцы скупают землю не потому, что хотят что-то сажать или выращивать. Им просто некуда больше вложить свои средства. Но в теневом обороте земля и вложенные в нее деньги превращаются в мертвый капитал.
А как же быть остальным жителям? В сельской местности нет рабочих мест, за исключением ограниченного количества бюджетников. Остальные занимаются садоводством, огородничеством, скотоводством, работают в личных подсобных хозяйствах. Этот вид организации хозяйства является самым распространенным. На его долю приходится более 80% производимой в республике сельхозпродукции. Но в результате незаконных коррупционных сделок местные земледельцы, живущие за счет самозанятости, теряют свои земельные наделы.
Незаконные сделки по купле-продаже земли носят массовый характер. И эти сделки провоцируют множество конфликтов. В Махачкалу часто приезжают люди, устраивают акции протеста, обращаются к президенту с требованием вернуть их земли.
Безземельным крестьянам нужно либо идти с поклоном к новым господам и нелегально работать на них за 200-300 рублей в сутки, либо уезжать из села в поисках лучшей жизни. Есть еще третий путь - в криминал или экстремистское подполье, где безработная молодежь используется как расходный материал.
Главы сел и районов, лишая своих избирателей наделов, а следовательно, и рабочих мест, жалуются, что у них высокая безработица, что не из чего платить налоги. А это - аргумент для увеличения дотаций из республиканского бюджета.
Первопричины земельных конфликтов
В девяностых годах, при реорганизации колхозов и совхозов, по действующему законодательству их имущество и земли должны были разделить на паи и распределить между членами хозяйств в зависимости от их трудового стажа или вклада. Тогда по всей стране шла приватизация, и государство вполне оправданно отказывалось от опеки мелких предприятий. Каждый бывший колхозник должен был стать собственником или арендатором и управлять своей долей имущества. Можно было продать имущество, либо сдать в аренду, субаренду, заниматься индивидуальной трудовой деятельностью, кооперироваться на основе более качественного разделения труда.
Но этого не произошло. Местные элиты позаботились о том, чтобы бывшие колхозные земли и имущество не попали в руки тех, кто их обрабатывал. Одни колхозы реорганизовали в МУПы и ГУПы, другие довели до искусственного банкротства.
Этот процесс дикого раздела бывшей колхозной собственности затянулся на долгие десятилетия. Когда было имущество, оборудование, техника, скот, сады, до распределения земель руки не доходили. Когда всего этого не стало, тут же взялись за земли. Началась борьба за каждый клочок. Особенно в пригородах, где этот клочок земли - на вес золота.
Все это время республика переживает застой, потому что земли не обрабатываются из-за бесконечных разборок. Не стоит удивляться этому, ведь судьи, прокуроры и чиновники тоже являются владельцами колхозных земель. Они далеко не всегда реагируют на жалобы о незаконных сделках, а судебные решения часто приводят к окончательной утере крестьянами земли. Все эти проблемы в совокупности затормозили процесс формирования среднего класса.
Читайте также: Дагестан - новая Чечня?
Рост цен на земли делает конфликты более ожесточенными. Высокая плотность застройки наблюдается на равнине и в окрестностях городов. Население пригородных поселков, те самые колхозники, вытесняются богатыми застройщиками. На месте, где росли виноградники, идет стихийная стройка.
Местные жители, естественно, отстаивают свои права на земли. Учитывая, что судебные решения выносятся не в их пользу, противостояние происходит чаще на улицах. Конфликтующих сторон много. Это те же колхозники и местные жители, администрации поселков, мигранты и богатые скупщики земель. Конфликты имеют место в поселках Шамхал, Коркмаскала, Хушет, Ленинкент, Семендер, Джавгат, Атланаул, Какашура.
Как и многие другие совхозы в Дагестане, некогда богатый и процветающий Винсовхоз имени Дахадаева, что в поселке Шамхал-Термен, недалеко от Махачкалы, был реорганизован не совсем по закону. В 1999 году его преобразовали в ГУП (он остался в собственности у государства). Сделано это было, как считает один из участников постоянных акций протеста Магомед Арипгаджиев, чтобы не предоставлять земли и имущество совхоза рядовым работникам. Сейчас от некогда богатого совхоза ничего не осталась. А те, кто десятилетиями вкалывал, чтобы сделать совхоз богатым и процветающим, остались ни с чем. Магомед Арипгаджиев вспоминает, что винзавод совхоза, который перерабатывал 600 тысяч тонн винограда, был разграблен. Оборудование и цистерны были распроданы на цветной металл. Виноградные плантации были уничтожены: по ним проехались гусеничными тракторами. Техника, скот, ферма - все бесследно исчезло. Осталась земля - 480 гектаров, которые де-юре находятся в собственности государства, а де-факто им распоряжается узкий круг лиц. Чтобы вернуть земли, законные хозяева дошли до Верховного суда. Но добиться восстановления своих нарушенных прав они не могут.
Вместо того чтобы работать, жители села Чанкурбе Буйнакского района были вынуждены часто митинговать. Как рассказал Магамед Манатов, один из активистов, земельный комитет района передал земли колхоза третьему лицу в аренду на 25 лет. Основанием послужило собственное заключение о том, что земли не использовались. А колхозники утверждают, что они разводили там скот и выращивали люцерну. Эта земля была единственным источником дохода для большинства жителей села Чанкурбе, где проживает пятьсот семей. Затем председатель колхоза тайно подписал мировое соглашение с арендатором, согласно которому колхоз имени Карла Маркса полностью признает исковые требования арендатора ООО НПП "Агросоюз" и обязуется возместить убытки в сумме 1 259 940 рублей. Наличных денег у колхоза не было, поэтому исковые требования удовлетворили натуральной оплатой. Рядовые колхозники обжаловали мировое соглашение. Разбирательство началось районом суде, а продолжилось в арбитражном суде Дагестана. В итоге дело дошло до кассационной инстанции в Краснодаре, которая удовлетворила иск арендатора. Как считает Магомед Манатов, директор колхоза не предоставил в суд необходимые документы и сделал все, чтобы колхозники проиграли.
Работники ГУП "Манаскентский" три дня пикетировали здание администрации, выступая против отстранения от занимаемой должности своего директора. Это бывший совхоз, один из немногих, где сохранился винзавод и виноградники. Предприятие функционирует, платит налоги, рабочие получают зарплату. Как считают работники ГУП, в поселке есть группа людей, которая пытается просто захватить предприятие, а потом распродать его земли, расположенные на живописном побережье Каспийского моря, примерно в 35 километрах южнее Махачкалы.
Село Новая-Кора после реорганизации местного совхоза "Энгельский" стало одним из очагов нестабильности в Дагестане. Как рассказал активист Никамагомед Магомедов, общественных земель, где можно было бы пасти скот, осталось совсем мало. Земельные участки перешли в собственность СПК, то есть ограниченного круга лиц. А простым сельчанам негде пасти животных. Сельчане вынуждены самостоятельно покупать корма и сено для скота, а скотоводство без земли попросту разоряет их. Естественно, жители села этим не довольны. Из-за земельных споров в селе не раз происходили массовые драки. В одном из разборок был избит глава села Новая-Кора, который защищал интересы сельчан.
Муса Мусаев
