Родители и дети

Как, батоно, ни садитесь...

Сразу после провальных выборов в органы местного самоуправления Грузии мозаичные конструкции оппозиционных политических блоков рассыпались. И тут же десятки карликовых и средних партий стали складываться в новые узоры. Зураб Ногаидели, до этого входивший со своей партией в объединение «Национальный совет», нашел другого партнера для ведения совместной политической борьбы против президента. Им оказался одиозный Ираклий Окруашвили - бывший министр обороны Грузии.

В Южной Осетии никогда не простят этому «ястребу» грузинского правительства обещания встретить 2007 год в Цхинвале. В ответ на хвастовство командующего грузинской армией, тогда российский министр обороны Сергей Иванов пожелал коллеге соблюсти традицию и встретить этот праздник дома, «в семейном кругу».

С тех пор как Окруашвили ушел из правительства, его взгляды претерпели трансформацию. Он публично заявил, что Саакашвили готовил операцию по быстрому возвращению Цхинвала под контроль Тбилиси еще в 2006 году. Кроме того, экс-министр обвинил президента Грузии в заказе на убийства премьера Зураба Жвания и Бадри Патаркацишвили. А также раскритиковал проект под названием «Дима Санакоев», назвав главу грузинской администрации Цхинвальского региона «карикатурным лицом».

Через два дня после этого интервью против Окруашвили было заведено уголовное дело по фактам коррупции. Экс-министра арестовали, и за решеткой он отказался от всех разоблачительных откровений. После освобождения под залог, скандальный политик сбежал в Европу, где получил статус политического эмигранта. И там подтвердил все, в чем обвинял президента Грузии до своего ареста.

Оставаясь в эмиграции, Окруашвили создал на Родине движение «За единую Грузию», которое принимало участие чуть ли не во всех акциях протеста против Михаила Саакашвили. Но сам Ираклий Левонович предпочитал оставаться в тени, хотя только он, по мнению политолога Гамлета Чипашвилли, мог бы высечь революционную искру - такую, как осенью 2007 года.

Контакты Окруашвили с другими оппозиционными лидерами происходили обычно в полусекретной обстановке. Но в этом году после майских выборов с ним открыто встретились сразу несколько грузинских оппозиционеров - Зураб Ногаидели, экс-посол в России Эроси Кицмаришвили, лидер движения «Защити Грузию» Леван Гачечиладзе. Экс-спикер Нино Бурджанадзе также заявила о готовности вести переговоры об объединении своего «Демократического движения - Единая Грузия» с блоком, который формируется вокруг Окруашвили.

В июне об этом говорилось на уровне слухов, мечтаний и предположений. В конце минувшей недели пресс-служба партии Зураба Ногаидели обозначила примерную дату создания нового блока - сентябрь этого года. Кроме того, в официальном заявлении подчеркивалось, что речь ни в коем случае не идет о слиянии в одно целое двух движений с похожими названиями (за единую и за справедливую Грузию). Консультации ведутся со всеми партиями.

Однако союз «обиженных и оскорбленных» уже вызывал немало едких откликов среди коллег по оппозиции и экспертов. Проправительственный журналист Гела Васадзе «прошелся» по двум лидерам, назвав их «отрицательными величинами», которые собираются прийти к власти с помощью переворота. Христиан-демократ Леван Вепхвадзе напомнил, что Окруашвили в свое время выгнал учредителя "Рустави-2" Эроси Кицмаришвили из этой телекомпании. Позже разозленный Кицмаришвили перед парламентской комиссией заявил, что в трагедии 2008 года Окруашвили виноват даже в большей степени, нежели Михаил Саакашвили. Когда же Ираклий Левонович был генпрокурором, он чуть было не арестовал Ногаидели, который в тот момент возглавлял министерство финансов. Поэтому Вепхвадзе считает, что если эти люди придут к власти, они просто "съедят друг друга".

Действительно, что, кроме отрицания Саакашвили, связывает эти два движения? И может ли обида на власть быть надежным фундаментом для строительства нового блока? На этот вопрос GeorgiaTimes попросила ответить политолога Рамаза Сакварелидзе.

- Была такая мысль высказана в прессе. Но под таким углом если вычленить, то все окажутся в аналогичной ситуации, большинство из оппозиционных сил. Все они по той или иной причине в обиде на власть, без этого оппозиция не появляется.

- Если взять Ираклия Аласания, на него многие возлагали надежды в прошлом году, ожидая, что он сможет сплотить оппозицию. И он не был обижен властью, сам ушел с поста.

- Так формально сам ушел с поста и Ногаидели, его не выгоняли. Сам ушел и Окруашвили. Но когда ситуация складывается так, что приходится уходить, это уже вызывает обиду.

- Насколько надежен Окруашвили как политик, если он столько раз делал противоречивые заявления: то поддерживал власти, говорил, что встретит Новый 2007 год в Цхинвале, потом обвинял власти за подготовку к этой войне. Потом отказался от своих показаний. Можно ли доверять такому человеку?

- Что касается доверия, то доверять трудно не только Окруашвили. Не основывается отношение к политикам на доверии. То же самое можно говорить о любом витке политической жизни Грузии. Ни оппозиция Гамсахурдиа, ни оппозиция Шеварднадзе не заслуживали большого доверия. Там тоже были перебежчики. Занимали одну сторону, а когда это было невыгодно, переходили на другую. Но они смогли повести политическую жизнь за собой. Так что, ни на доверии строится эта жизнь. Этот параметр не имеет исключительного значения.

- Согласны ли Вы с мнением Ивлиана Хаиндравы, что деятельность Ногаидели (поездки в Россию, связи с Окруашвили) поощряется грузинским правительством ради того, чтобы Запад ужасала эта альтернатива, и европейцы с американцами поддерживали нынешнего президента, видя, кто его может сменить.

- То есть, если не будет нынешней власти, то придут силы, которые будут пророссийски настроены и будут вести переговоры с Путиным? В политической борьбе такой «прием пугала» не редкость. Вспомним ельцинские выборы, когда в качестве пугала выступала Коммунистическая партия. Следовательно, иметь такой замысел неудивительно. Но это не ключевая линия, так как ни Ногаидели, ни Бурджанадзе не располагают той массой электората, которая в случае чего могла бы их привести к власти. С другой стороны, пугать западных партнеров пророссийским пугалом не вполне адекватно, так как сами эти партнеры нередко подчеркивают необходимость прямых переговоров с Россией. И эти партнеры сами ищут силы, которые смогли бы сесть за стол переговоров. Так что, такой прием может привести к обратному результату.

- Смогут ли Окруашвили и Ногаидели привлечь другие партии? «Новые правые», республиканцы и даже Каха Кукава от имени консерваторов, входивших в единый блок с «Движением за справедливую Грузию» говорили, что для них неприемлемо объединение с Окруашвили.

- Я сомневаюсь, что глобальное объединение оппозиционных сил станет возможным на том политическом фоне, который имеется сегодня. Прошлое показало, что само по себе объединение ничего не дает, если за этим объединением не стоит концепция, для чего объединяться, в каком направлении действовать и так далее. Без концепции арифметическая сумма политических сил не раз потерпела неудачу, поэтому не вызывает большого оптимизма ни в самих партиях, ни в народе.

Большинство оппозиционных партий Грузии, как и власть, настроены на интеграцию в ЕС и НАТО. Выбирать их - все равно, что менять шило на мыло. И у нового объединения могли бы быть шансы, если бы оно ставило своей целью нормализацию отношений с Россией за счет, например, гарантий нейтралитета Грузии. Однако можно ли считать объединение, которое создает Ногаидели, пророссийским?

Сам Зураб Теймуразович уже слегка обижен на Кремль. Недавно он объявил, что приостанавливает переговоры с российскими властями о восстановлении авиасообщения и допуске грузинской продукции на российский рынок. Политик объяснил свой шаг тем, что правительство Грузии, по его сведениям, пошло по его стопам, и он хочет подождать, чем закончатся попытки Саакашвили наладить отношения с Кремлем, хотя оппозиционер и не испытывает по этому поводу особых иллюзий.