- Пять тысяч человек в начале кампании протеста, это много или мало?
- Мне кажется, скорее, это мало. Они собрали не очень много людей, и поэтому вчера вечером даже Нино Бурджанадзе признала, что количество протестующих недостаточно велико, чтобы оппозиция смогла рассчитывать на достижение тех политических требований, с которыми она сейчас выступает. Есть еще один момент. В Грузии довольно долго не было митингов, и в стране всегда достаточное количество недовольных, которых на эти митинги можно привлечь. И в этот раз те, кто соскучились по подобным акциям, с удовольствием вышли на них.
- На кого рассчитывает радикальное крыло грузинской оппозиции? Какова ее социальная база?
- Сейчас "Народное Собрание" не опирается на какой-то определенный электорат, потому что до ближайших выборов далеко, и эти акции протеста с выборами никак не связаны. А так, они, конечно, ориентируются на наиболее жестко настроенные по отношению к власти круги. Бросается в глаза, что это в основном люди среднего поколения, или старше среднего. Молодежи сравнительно мало. Это в основном люди, которые считают, что реформы, которые проводит Саакашвили, делают их маргиналами. Это люди, которые не находят себе места в этой новой реальности.
- Как много таких людей в Грузии?
- Если приблизительно, то можно сказать, что таких людей около десяти процентов населения. Это, в принципе, немало. И немало для того, чтобы время от времени проводить митинги. Но для того, чтобы прийти к власти, этого числа явно недостаточно.
-Со стороны кажется, что Тбилиси и другие регионы с более высоким уровнем жизни населения поддерживают власть. А более бедные регионы - оппозицию. Это так, или есть еще и другие критерии разделения общества на сторонников власти и оппозиции?
-Не думаю, что все это так, как Вы описали. С бедностью это не связано, скорее, как раз наоборот. Если смотреть в социальном плане, то оппозицию поддерживают люди, которые имели какое-то положение и потеряли его в результате реформ. Бросается в глаза, что среди оппозиционеров много артистов, интеллигенции, богемы, так сказать. Вот эти слои как раз и есть опора оппозиции. Может, это даже и наиболее состоятельная часть населения Тбилиси. И у оппозиции значительно меньше поддержки в регионах. Да и в Тбилиси менее богатые, менее престижные районы меньше поддерживают оппозицию. А престижный центр города оппозиционно настроен.
-Что, на ваш взгляд, даст акциям протеста присоединение "Грузинской партии"?
- Больше людей, прежде всего. Люди идут на митинг, прежде всего, потому что очень плохо относятся к правительству. Но и личная симпатия и приемлемость лидеров, это тоже важно. "Грузинская партия" - это сила, которой руководят несколько очень известных политиков. Если они присоединились к акциям протеста, это значит, что каждый из них может привести несколько сотен человек, или даже тысяч. То есть, это достаточно весомая добавка.
-Можно ли сказать, что "Грузинская партия" имеет в оппозиции самостоятельный вес?
- Смотря как это измерять. В соответствии с социологическими опросами, поддержка и этой партии, и партии Бурджанадзе очень невелика. Но опросы - это одно, а митинги - это другое. И я думаю, что реальное измерение их веса - это митинги, а точнее, способность собрать на них людей. И у "Грузинской партии" здесь, может быть, есть преимущество. Поскольку это партия, в которой больше известных лидеров, которые когда-то были популярны.
- Приезд Ираклия Окруашвили, которого в Грузии ожидают со дня на день, что это - мистификация, или он реально может стать новым лидером страны?
- Сейчас все теряются в догадках. Это самая обсуждаемая тема в Грузии. На самом деле он собирается приехать, или нет? Если вспомнить недавнюю историю, он сидел в тюрьме, потом вышел и публично раскаялся, потом уехал во Францию лечиться и там осмелел. Во всяком случае, это не тот человек, который может стать мучеником, приехать в Грузию и сесть в тюрьму, если он, конечно, не изменился в корне. Непонятно и то, каким образом он может приехать. Потому что если он прилетит как обычно - самолетом, то на него наденут наручники прямо у трапа. Но, видимо, расчет на то, что сама эта весть о возвращении Окруашвили даст новый импульс акциям протеста, взбудоражит людей, вдохновит тех, кто махнул рукой на привычных лидеров.
- Позволяют ли все эти события говорить о том, что в Грузии имеет место конфликт поколений?
- Я думаю, можно так сказать. На все население это распространить нельзя, но на элитном уровне, безусловно, есть. Конфликт между новой элитой и пожилой элитой, которая получала образование в Советском Союзе, которая более комфортно чувствовала себя в период Шеварднадзе, налицо.
- И все-таки, каков реальный расклад политической ситуации в Грузии? Большая часть общества поддержит власть, или у этой и подобных кампаний протеста есть будущее?
- Уже давно ясно, что общество расколото. С одной стороны, у Саакашвили есть достаточно мощная поддержка. Но это один фланг. Второй фланг, это достаточно мощная оппозиция. Но она разуверилась в тех лидерах, которые пытаются представлять ее на политической арене. Появление новых, ярких лидеров способно консолидировать противников режима Саакашвили, и они могут добиться успехов. Но пока этого нет, в условиях, в которых мы находимся сегодня, выборы без сомнения выиграет партия власти. Поэтому, если появятся новые, сильные лидеры, то будет более мощное противостояние. На данном этапе та оппозиция, которая есть, не может составить реальной конкуренции власти.
