В Крымске продолжаются восстановительные работы. На этом кубанском городе сконцентрировано внимание всей страны. Наводнение оставило без крыши над головой огромное количество людей. Но тяжелее всего сейчас тем, у кого на руках маленькие дети. Мы дозвонились до нескольких семей, которые ныне живут в катастрофической ситуации, и узнали, чем можно им помочь. Их проблемы можно перечислять до бесконечности. Их дома переполнены илом, грязью, мусором и остатками имущества. К тому же домами эти руины трудно назвать. Эти люди нуждаются в любой помощи и в редакции есть их номера телефонов для тех, кто захочет им помочь.
ся Мартиросьян, жительница Крымска.
-Мы знаем, что ыы остались без имущества, и у вас двое детей, 10 и 11 лет. Какова сейчас у вас ситуация?
- У нас вообще ничего нет, кроме голой крыши и стен. Ни полов, ни двери, вообще ничего нет. Сейчас живем у родственников, знакомых. Одну ночь - там, другую ночь - там. Администрация отправила детишек в санаторий. Когда приедут, вообще не знаю, как быть.
-А какая - нибудь помощь поступает?
По чуть - чуть есть. Еду нам привозят. Но ни матрасов, ни раскладушек, ничего такого нет.
-А денежные выплаты?
Я до сих пор не могу получить 10 тысяч компенсации. Про 150 тысяч за дом вообще не буду говорить. Причина такая: нет в списках.
- А планы по восстановлению домов, компенсациям?Два раза люди к нам приходили, составляли эти акты - и все. Людям по этим актам уже выплачивают в Сбербанке по 150 тысяч. А я даже 10 тысяч получить не могу, так как меня нет в списке. Говорят: «Ждите, мы не успеваем обрабатывать списки». Я не знаю, как они их там обрабатывают. Там одни есть в списках, а других - нет. Уже десятый день пошел, а творится ерунда.
В принципе, с разрушенным домом можно будет что - то сделать. Но будут нужны затраты,время. В подвалах сыро, там до сих пор стоит вода, поэтому дома ничего не сохнет. У меня даже полы сорваны, цемент сырой весь стоит.
Оксана Колесникова (Крымск).
- У меня двое маленьких детей - мальчик и девочка. Нас сейчас взяли к себе родственники. От моего дома осталась одна крыша, которая висит на мебели, и все. Там восстанавливать нечего. Никакого имущества не осталось, все под завалами. Хорошо, что люди очень много помогают. Со всей страны везут продукты, вещи, находят номера телефонов тех, кто пострадал. В интернете выкладывают много информации о пострадавших, этим людям - огромное спасибо от нас. Мы сейчас получили компенсации по 10 тысяч рублей, и сейчас начинается компенсация по 100 тысяч. Обещают нам обустроить жилье. Сказали, что будут строить коттеджи тем, кто остался вообще без ничего.
Старшую девочку мы отправили в лагерь, а младший - со мной. Ему всего два годика, как началось все, ничего не понял. Старшая девочка очень сильно переживала. У нее сейчас постоянные головные боли. Она боится шума, боится всего.
Ирина Головко - (Нижнебаканский).
Мы сейчас находимся не дома. Нам люди помогли. Мы сейчас - где -то в пятидесяти километрах от Нижнебаканской. Детей отправили в лагерь, а мы с мамой сейчас восстанавливаем дом. Мы не знаем даже, разрушится он или не разрушится от сырости. Сделали все, чтобы не было бактерий. Теперь смотрим на реакцию. Мы не знаем точно, где будем жить: в нашем доме, или в другом месте.
Государство нам пока что ни одной копейки не заплатило. Они пришли, посмотрели. Говорят, что внесут в компенсационный список только потому, что у нас маленький ребеночек. Говорим: «у нас микроволновка сломалась». В ответ: «микроволновка - это роскошь». Если микроволновка - это роскошь, то что тогда ковры, мебель? Ничего этого нам не компенсируют. Никаких компенсаций мы ни за что не получили.
Мы не прописаны в этом доме. Это дом дедушки моего мужа, а мы там жили просто на летней кухне. У нашего малыша даже нет свидетельства о рождении, так как ему в день наводнения было всего 10 дней. Меня только недавно выписали из роддома. В местной администрации говорят: «без свидетельства о рождении, без прописки ничего вам делать не будем».
Как удалось спастись? 6 июля у меня был день рождения и вечером в доме собралось много людей, которые оставались допоздна. Я только ребенка покормила, он уснул, мы сидели разговаривали, чай пили. Кто -то из гостей говорит: «ой, что -то вода идет». . Спаслись на втором этаже дома, куда вода не смогла подняться. У меня даже были силы шутить. Когда мы только заметили, что потекла вода, я сказала: «видимо, это с речки подтопление». Мне тут же отшутились: "ты скажи еще с моря вода притекла. Но мы очень быстро поняли,что все это не шутки.Я взяла ребенка, накрыла одеялом, выхожу - а воды во дворе уже по колено. Мы быстро собираемся, садимся в машину, а дороги перегружены все, везде вода...Мы быстро из машины, на второй этаж. Пока туда - сюда, первый этаж утонул. Думали: если вода пойдет на второй этаж, укроемся на чердаке. Потом еще дождик шел - шел. Первый этаж затопило, машину затопило. Если бы родители рядом не жили, не знаю, куда бы мы делись. На гору бы побежали...
У кого живем? У посторонних людей. Родственники -то у нас кто? Мои родители живут в станице Неберджаевская, их тоже затопило. Мы вообще уехали из района затопления, потому что у ребенка может быть инфекция.
Анна Дитцель.
У меня двое девочек - близняшек. Наш дом - в аварийном состоянии. Стена между первым и вторым подъездом заваливается набок. Огромные трещины в стене. Соседи выложили фото в интернете, если интересно, посмотрите. Еще одно наводнение, и дом точно рухнет. Если даже наводнения не ждать, то эта трещина с каждым днем становится все больше и больше. Нас точно всех завалит. В ужасном состоянии дом. И никто не идет его осматривать, расселять нас никто не думает. А люди тут ночуют, потому что им деваться некуда. Ночуют без света. Может быть, газ на втором этаже есть, но на первом печки все затопило. Ничего готовить не можем. Сидим на консервах, спим на полу, в раздолбанной квартире. Дом разрушается на глазах, а мы тут остаемся. Куда ж нам еще деваться? Поскитались люди по родственникам, мы с детьми к моим родителям уехали. Вернулись сюда. Кто же так долго будет терпеть чужих людей?
Помощь есть, приходят волонтеры. По этому поводу не могу ничего плохого сказать. Со всей страны едут, везут нам одеяла, подушки, консервы. В общем, кто чем может, тот тем помогает. Мы уже в администрацию написали кучу заявлений. Кучу всего понаписали, а дом никто не идет смотреть. А если нас пришибет здесь? Никому это не интересно.
Была нам нужна коляска. Привезли ее простые люди из Краснодара. Вторую коляску потом привезли, я ее отдала девушке с двойняшками. Зачем мне куча колясок, я отдала ее маме, у которой полуторамесячные детки. Так же, как и у меня.
Мы бегаем с документами, пишем, подтверждаем, что мы тут есть, что мы тут живем. Мы до сих пор не получили несчастные десять тысяч денег. Ни в каких списках нас нет, хоть три комиссии через нас прошло. У моего ребенка началась диарея . Я не знаю, то ли это от всего, что здесь было, то ли мы чего -то наелись. Я хочу увезти детей отсюда. Но мы не можем уехать, потому что мы привязаны этими бумажками. В нашем государстве пока железо горячим не скуешь, потом будешь бегать по судам, доказывать.
Мы зависим от справок. Например, наша ситуация. Наша квартира на нас с мужем оформлена. Но я здесь не прописана, так как мы работаем в Новороссийске, и я выписалась, чтобы встать с детьми на очередь в садик. Не очень удобно ездить туда работать, а тут детей в садик отвозить. Поэтому мы с мужем из Крымска выписались, в Новороссийске прописались. Когда детишкам будет по три года, я же не пойду в детсад в Крымске, я это сделаю в Новороссийске, потому что детям там будет лучше. В результате, без конца доказываем, что мы тут до сих пор живем.
Я вообще не ожидала, что у нас в России такие люди отзывчивые. У меня три дня не смолкал телефон. Везли все: коляски, детские вещи, питание. Думаю, это не миллионеры покупали, а простые люди, у которых не так уж много денег. Обычные люди делились своим, думаю, даже, последним. Я искренне благодарна этим людям. Особенно я благодарна мальчикам из волонтерского лагеря Каневского района. Они такие молодцы! Они помогли нам гараж разгрузить, весь мусор убрали, моим детям лекарства принесли. Старшего мальчика - волонтера, кажется, зовут Владимир Шинкаренко.