Зять судьи Верховного суда Дагестана - судья Избербашского райсуда республики, а два родных брата - судьи в Кизляре и Хасавюрте. Такое явление здесь не редкость, а общая тенденция. Адвокат Сапият Магомедова сказала, что судьями в Дагестане становятся все кому не лень, лишь бы человек был из нужной семьи или клана. Магомедова требует кардинальной реформы нынешнего положения судебно-правовой системы, где решает все не закон, а клан. Насколько это возможно в ситуации такого неоднозначного региона, как Дагестан?
Диплом юриста для многих дагестанцев - это путь в МВД и прокуратуру. В Дагестане многие считают работу в правоохранительной системе единственной гарантией достойной жизни и благополучия. "Станешь прокурором, к тебе деньги будут сами приходить". Такие разговоры - не редкость в местных семьях. Вполне логично, что любой дагестанец из "низов" постарается попасть на социальный лифт юридической стези, а по возможности устроить туда своих родных и близких. Вопрос в том, будет ли этот лифт доступен для этого дагестанца, поскольку юридическая практика в Дагестане - дело избранных. В прямом и переносном смысле.
Исторически сложилось так, что в должность юриста в Дагестане наследственная. Пример тому - юридическая династия Кадиевых. "В Дагестане всегда так было, что сын шел по стопам отца в профессиональном плане. Такое было и во времена царской России, и во времена СССР. Если сын вслед за отцом становился юристом, судьей, это только обществом одобрялось. Такое было не только у дагестанцев, но и русских в остальной России", - сказал GTimes мэр Хасавюрта Сайгидпаша Умаханов. По его словам, семейный характер юриспруденции, основанный на взаимном доверии друг к другу, был гарантией справедливого суда.
Адвокат Сапият Магомедова - главный критик клановой ротации судебных органов - сама продукт этой системы. "Ее родная тетя - судья, муж - следователь. Это не означает того, что из-за этого Сапият Магомедова - плохой юрист. Она очень грамотный специалист, талантливый адвокат и смелый человек. Думаю, из-за того что она женщина, ей труднее, чем мужчине, работать в таком нелегком деле, как адвокатура, правозащита, поскольку там жестокие условия. Но это везде так. И в Дагестане, и в остальной России", - говорит мэр Хасавюрта.
Его слова подтверждает и Айша Селимханова, руководитель дагестанской общественной организации "Правозащита". "Если глава дагестанской семьи - юрист, то почти все дети потом становятся юристами. Но это не значит, что каждый отец-юрист делает детей своими подчиненными. Например, сын городского судьи может работать следователем в прокуратуре совершенно другого города или района", - сказала она. Здесь, по ее словам, уже возникает риск вмешательства родственных связей в профессиональные дела. "Формально независимые органы на самом деле взаимосвязаны друг с другом. Были случаи, когда Европейский суд признавал решения некоторых районных судов Дагестана незаконными, потому что райсуды выносили решения исходя не из законов, а из других соображений", - говорит Айша Селимханова.
В судебных и других властных органах Дагестана и раньше сидели представители одной семьи или рода. В частности, в советское время здесь существовала так называемая договорная система. Представители разных национальных общин и семей договаривались о паритете представительства во властных органах. Эта система в чем-то дожила и до наших дней. Нынешний президент Дагестана Магомедсалам Магомедов - даргинец. Следовательно, кумыкская, аварская и другие национальные элиты республики находятся с даргинской элитой в определенном договоре о паритете.
Другое дело, что этот договор - лишь устная договоренность между элитами. Простой народ думает и живет не так, как элиты. С одной стороны, дагестанцы устали от того, что одна элита сменяет другую, а Дагестану от этого лучше не становится. Вполне логично, что народ согласится на почти монархическое правление одного клана, лишь бы это пошло на благо республики. Во многом этим объясняется то, что в 2010 году в Дагестане люди согласились на фактическое свержение тогдашнего главы республики Муху Алиева и возвращение во власть клана Магомедовых, которые правили республикой с 1994 года. Два года республикой правит Магомедсалам Магомедов - сын бывшего лидера Дагестана Магомедали Магомедова, период чьего правления принято называть "голодным застоем".
Это картина ситуации "в верхах". В "низах" кланы стараются сохранить устойчивость своей власти путем создания если не самой нормальной жизни народа, то хотя бы иллюзии этой нормальной жизни. В итоге население еле сводит концы с концами, но, как говорится, лишь бы не было войны. Уставший и соскучившийся по стабильности народ согласен жить в такой системе и мириться, что в ней не работает такая важная вещь, как социальные лифты. Одним из которых является, кстати, диплом о юридическом образовании. По логике местных реалий, право на этот лифт становится эксклюзивным правом одной семьи или клана. А семейный характер местной юриспруденции способствует тому, что она хоть и кое-как, но еще может работать.
"Если человек много лет работает в суде, то сын этого человека работает в местном следственном комитете, его брат - в прокуратуре, - сказал GTimes дагестанский адвокат Мансур Сепиханов. - На местах ситуация такова. Приводят подозреваемого в суд, судья думает: "Если человека привели, значит, он виноват, и все. Потому что если отпущу его под подписку или оправдаю, все подумают, что мне дали взятку или еще что-то, поскольку в прокуратуре работает мой брат, а в местном УФСИН, к примеру, мой родной дядя". В итоге дело не рассматривают, выносят приговор и все, а ежели что, родственники-юристы прикрывают друг друга и говорят властям, что все хорошо. Исполнительная власть в Дагестане должна понять, что такой подхалимаж в судебной системе губит республику", - сказал Мансур Сепиханов.
Он также говорит, что одна из причин усиления клановости - личный и профессиональный страх судей. "Судьи тоже боятся. Кто-то боится чиновников, кто-то следователей из СК РФ, а кто-то мести со стороны. Оправдаешь одного - тебе может быть плохо, посадишь - тоже может быть плохо. Судебная система заходит в тупик и старается спасти себя. В итоге клановость только усиливается", - говорит адвокат.
