Ровно четыре года назад произошло то, что называют августовской, или пятидневной войной. И Грузия, и Южная Осетия навсегда запомнили черный август 2008 года. Что изменилось в настроениях грузин и осетин за прошедшее время? Что чувствовали тогда простые люди по обе стороны фронта? Какой след оставил внутри у грузин и осетин вооруженный конфликт августа 2008 года? На эти вопросы GTimes ответили Валерий Каболов (Южная Осетия) и Гела Николаишвили (Грузия).
Валерий Каболов, председатель Московской осетинской общины.
"Я ощущал четыре года назад то же самое, что ощущали в тот момент все осетины. Все то, что ощущают люди, против которых началась война. То же самое, что ощущают все люди, которые теряют родных, близких, друзей, знакомых. Все то же самое, что ощущают люди, у которых взрывают их родной город. Ничего нового здесь нет. Все люди на Земле ощущают при этом одно и то же.
За четыре года эти ощущения не исчезли, они остались. Думаю, что в будущем эти ощущения будут служить уроком для всех. Они будут напоминать людям о том, что нельзя расслабляться. Что совсем рядом - враг, который тебе не хочет добра. Этот враг готов в любой момент развязать против тебя войну. Как только ты станешь слабым, этот враг тебя проглотит. Но мы теперь знаем и то, что у нас есть друг, который готов нас поддержать в тяжелый момент, чьи интересы сегодня совпадают с нашими. Помощь нашего друга для нас решающая, поскольку она позволит нам сохранить мир.
Меня как-то спросили: повлияли ли на отношение к войне политические изменения в жизни Южной Осетии? Действительно, у нас произошло много перемен в политике. Я ответил на этот вопрос так: наши политические изменения к войне августа 2008 года не имеют никакого отношения. Есть вопросы безопасности жизни людей, вопросы существования, и есть вопросы бытовые. Например, сегодня хорошая погода на улице, завтра будет плохая, и как это повлияет на войну? Никак. Война бывает и в хорошую погоду, и в плохую. Внутренние вопросы государства не надо путать с внешними. Да, эпоха Кокойты прошла, следом за ней будет новая эпоха, а потом третья, четвертая...
Читайте такжеКак Чубайс помог Саакашвили начать войну
Будем ли мы на подъеме или в депрессии, или всегда будем на подъеме - я этого не знаю. Но вопросы безопасности, территориальной целостности республики, жизни людей будут стоять всегда, безотносительно к подъему или депрессии. Это будет в любую эпоху и в любой социально-экономической формации. Например, был у нас Советский Союз, была Великая Отечественная война. Сейчас СССР нет, но память о Великой Отечественной войне осталась у всех жителей постсоветского пространства. От памяти о ней ничего не поменялось. Общественно-экономические формации изменились, руководители изменились, но к событиям 1941-1945 годов это не имеет никакого отношения".
Гела Николаишвили, грузинский адвокат, правозащитник.
"Почти вся Грузия вспоминает войну августа 2008 года с болью. Сейчас настроение в грузинском обществе подавленное. Война не была оправдана ни с какой стороны, и для Грузии она ничего хорошего не принесла. От нее было только горе.
Хочу сказать, что наши власти сегодня все меньше и меньше говорят о путях урегулирования этого многолетнего конфликта. Думаю, это из-за того, что грузинским властям больше нечего сказать. До этого грузинские власти говорили об этом урегулировании очень много. Саакашвили уверял граждан Грузии, что он способен восстановить территориальную целостность страны в краткие сроки. Сейчас он утверждает не столь категорично, говорит, что "Абхазия и Южная Осетия рано или поздно снова будут в составе Грузии". Как и когда это произойдет, он не уточняет. Пустая риторика Саакашвили подавляет грузинский народ. Грузины день ото дня понимают, что словам Саакашвили верить нельзя.
Мы понимаем, что если не искать путей мирного решения этого вопроса, то проблема останется навсегда. Все больше будет полоса отчуждения между грузинами и осетинами, грузинами и абхазцами, грузинами и россиянами. Уже в Абхазии и Южной Осетии выросло целое поколение людей, которое не имеет никакого отношения к противостоянию с грузинами, но при этом испытывает к ним ненависть. Они живут в такой пропагандистской среде, где им внушается, что Грузия и все грузины - это враги, рядом с которыми невозможна мирная жизнь. В Грузии об этих настроениях знают. Эта конфронтация подавляет людей, и перспектива мира, к сожалению, не видна.
На фоне этого в Грузии разворачиваются силы НАТО. Иностранное господство в Грузии трактуется грузинским руководством как стремление к восстановлению территориальной целостности страны. Почти в каждом официальном заявлении Саакашвили и Мерабишвили говорят, что "Грузию спасет только НАТО". Они обещают, что членство в НАТО позволит Грузии вернуть назад Абхазию и Южную Осетию, и на Кавказе воцарится мир. Мне лично в это верится с трудом.
Что четыре года назад чувствовал лично я? Я почти сразу осознал истинную цену этой кровавой авантюры. Саакашвили тогда, как, впрочем, и всегда, говорил очень много высокопарных слов. Он обещал: не пройдет и пары дней, как наши войска будут в Цхинвали, Грузия победит и снова станет единой. Я, как и другие грузины, видел, что это блеф. При этом в Грузии было настолько сильное пропагандистское давление, что многие верили словам Саакашвили. Многие верили, что победа близка. Пропаганда нам врала, что Цхинвали вот-вот падет, осетины бегут, и что грузинская армия вот-вот пересечет границу с Россией.
Читайте также Россия не против "оккупированных территорий"?
Потом выяснилось, что наши войска не дошли не то что до границы с Россией, но и до Джавы. Они даже до Цхинвали не дошли. Более того, наши войска бросили на произвол судьбы мирное грузинское население Южной Осетии, а высший командный состав грузинской армии бросил рядовых и сержантов, поскольку сам бежал в Грузию.
Я понимал, что наша пропаганда врет. Мне было больно от этой лжи. Я чувствовал боль, досаду, безысходность. Я видел, что война августа 2008 года отодвинула решение проблемы Южной Осетии на долгие годы. При этом я до сих пор верю, что эту проблему можно решить мирным путем. Но ее решит только народная дипломатия, диалог между простыми людьми".